Петрович, уходя в отставку, свистнул электрический чайник и пару перцовых баллончиков. Почему он не спер еще и плитку?.. — это для меня навсегда осталось тайной.

Исчезновение чайника вызвало новые залпы таких проклятий со стороны Руслана, что если бы его слова имели исполнительную силу, то Петрович был бы не просто испепелен, а распылен на атомы, если не на протоны и электроны… Наконец, истощив запасы сквернословия, мой начальник утих, вздохнул, морально смиряясь с тем, что стоимость электроприбора ему придется возмещать из своего кармана, и сказал:

— Ну, давай, наводи порядок, я сейчас тебе барахло привезу.

Персональным автотранспортом Руслана оказался фургон «Москвич», который в те времена называли почему-то «каблуком» или «пирожком», на нем он и покатил за имуществом. Деньги я решил не тратить, в моей ситуации всякая копейка на счету, правда и то того, чтобы сдавать бутылки, все же не опустился, переправил их на мусорку, пусть кто-то воспользуется. Час-полтора, наверное, я убирался, выметал мусор из обоих вагончиков, мыл полы, и за это время человек, наверное, десять обращались ко мне с вопросом: когда видеосалон вновь откроется?.. — из чего я сделал вывод, что тут Клондайк-не Клондайк… но с пустыми карманами ходить не буду. Это меня порядком вдохновило, и спрашивающим я отвечал, что завтра надеемся приступить к работе.

Часа через два пригромыхал на «каблуке» Руслан, привез новые баллончики с перцовым газом, посуду, матрац-подушку и тому подобное, и даже шторки на окошко в жилом вагончике, отчего помещение приобрело даже уютный вид, Руслан аж удивился:

— Ты смотри, и вправду жить можно!.. Ладно, пока отдыхай, я за видаком. Дай Бог, чтобы сегодня починили!

— Ты когда вернешься?

— Ну не скоро, это точно. А что?

— Схожу в парк, прогуляюсь. Да и перекусить не мешает.

— А, конечно! Там всяких летних кафешек до хрена, шашлыки там-машлыки всякие. Давай, я раньше, чем через два часа не приеду, и это в лучшем случае. Еще дела есть.

Я прогулялся, перекусил в одном из кафе, оглядывался не без любопытства, ну и, конечно, взор мой как магнитом тянуло к молодым красивым девчонкам, их оголенным ручкам и ножкам, легкая тоска взяла за сердце, вспомнил Лиду… Хотел отбросить этот фантом памяти, да он не отбрасывался, так я и затосковал немного. Как повернется судьба? Увидимся, не увидимся?.. Может, все это забудется, затянется, годы пробегут, заметут так, что ничего не останется в душе?.. Все может быть!

Ну, грусти-не грусти, жить надо. Побродив по парку, я вернулся в салон, стал детальнее изучать ассортимент. Кассет было много, и Руслан обещал подбросить новые: очередные серию «Терминатора», «Полицейской академии» и «Голого пистолета», еще что-то… Пока я занимался ревизией, нарочно оставив дверь приоткрытой, народ шел и шел, спрашивал, когда откроемся, и я со всеми говорил вежливо, подробно, не забывал упомянуть о том, что ждем новые фильмы… Так подступили сумерки, а часов в десять появился сияющий Руслан.

— Есть! — провозгласил он. — Отремонтировали! Завтра откроемся! Давай, покажу, как это работает!..

С час мы проверяли работу техники, и я все освоил как «Отче наш», теперь мог, кажется, с закрытыми глазами проводить сеансы. Руслан облегченно вздохнул:

— Ну все, завтра начинаем!.. Днем новые кассеты привезу, посмотрим. Народ спрашивал, когда откроемся?

— Да проходу не давали!

— Уф-ф, отлично!.. Вот что, ты завтра с утра плакат напиши: мол, вечером наш видеозал возобновляет работу, приглашаем всех… ну, так что-нибудь поинтереснее. Ну, давай, отдыхай пока, до завтра!

— До встречи!

Парк официально закрывался в двенадцать, хотя я подозревал, что при такой территории, да в это время, в девяносто третьем году, по нему ночью шастали бомжи и всякий прочий криминальный элемент. Меня это ничуть не смущало, я знал, что если кто и сунется один раз, второй раз не рискнет, и всей окрестной шпане о том расскажет, что лучше сюда не лезть…

Я попил чаю, вновь малость загрустил, вынул из кармана оба перстня — свой и Заура — долго смотрел на них, точнее на свое прошлое… Вздохнул, спрятал их в шкаф и лег спать.

Уже засыпал, погружался в дремоту, когда почудился снаружи шум вроде бы… Он то ли был, то ли нет, то ли явь, то ли сон — но вдруг раздался тревожный стук в дверь. Я приоткрыл глаза, когда в дверь уже затарабанили полным ходом!

Глава 4

Я подскочил на кровати, сна — ни в одном глазу.

— Эй! Открывай! — грубоватый мужской голос.

Я натянул футболку, джинсы, распахнул дверь.

На пороге стоял рослый здоровый парень. В причудливой полутьме редких фонарей метрах в пяти за ним угадывался женский силуэт. При виде меня лицо парня изумленно изменилось:

— Здорово, брат!

— Здорово и тебе, братан, коли не шутишь.

— Да уж какие тут шутки. Ты что ли здесь за старшего?

— Теперь я.

— Ага. А этот тут был?..

— Петрович?

— Вроде да.

— Уволен. Не справился с обязанностями.

— Ишь ты! А как по мне, так справлялся — лучше не надо! — парень гулко хохотнул. — Ладно, брат, тогда с тобой вопрос решим? Погуляешь на природе часок-полтора?

Он незаметно кивнул на безмолвную девушку.

Я вмиг понял, чем тут промышлял Петрович дополнительно. Ну, тип!..

— Извини, брат. Эта услуга больше не работает. Я спать хочу, так что…

— Стоять!

Голос изменился, в нем возник грубый нахрап.

— Я тебе говорю: поди, прогуляйся! Это ж недолго. Во, — он сунул к лицу моему правую руку с зажатыми в пальцах мятыми купюрами.

Вот не было печали! Придется разъяснять.

Я цепко схватил его запястье мертвой хваткой. Стиснул покрепче с легким вывертом. Он изумленно сдвинул брови, резко дернулся… и понял, что попал на что-то не то.

— Спокойно. Спокойно, — проговорил я очень ровным тоном. — Зайдем-ка вовнутрь. На минутку. Два слова скажу.

Я проговорил это очень доброжелательно, без малейшего ущерба его самолюбию. Это плюс моя стальная хватка повернули его мысли в правильном направлении.

— Ну… — он шагнул вперед.

Я отступил, впуская его в вагончик и отпустив руку. Он тут же потер запястье ладонью левой.

— Слушай, — сказал я. — Ты уже понял, наверное, что я кое-что умею. Ты же не хочешь опозориться перед девушкой?.. Я тоже этого не хочу. Поэтому еще раз: съемная хата здесь больше не работает, уж извини. Давайте, ребята, хорошо вам ночь провести, а я спать хочу. Тема закрыта.

Он с любопытством смотрел на меня.

— А ты…

— Я в этом деле профессионал. Поверь на слово. Зачем я здесь — другая история. Оглашению не подлежит.

— Да уж и так поверил. Ладно, брат, давай! — и он вышел.

Я закрылся, лег, уже лежа рассмеялся. Ну, Петрович, точно стихийное бедствие!..

Так я и уснул, спал спокойно, хотя какие-то подозрительные звуки снаружи доносились, но я на них не обращал внимания. Может, это были бомжи, может какие-то еще ночные бродяги?.. Хрен с ними.

В общем, переночевал нормально, утром встал бодрый, сходил умылся в здание игрового комплекса — да, кстати, я теперь стал официальным сотрудником парка, Руслан мне выписал бумагу с печатью — таковым разрешалось пользоваться санузлом бесплатно и полагалось питание со скидкой в некоторых заведениях на территории парка. Короче говоря, освежившись, я вернулся к месту работы и проживания… и с некоторым удивлением обнаружил у двери салона четверых подростков: двое совсем мелких, а двое ростом с меня, один даже и повыше. Стоя у запертой двери, они переговаривались, плевались, до моего слуха донеслась бессмысленная матерщина.

Мне это сразу не понравилось, тем не менее окликнул я их миролюбиво:

— Здорово, молодежь! Какие вопросы?

Они вмиг повернулись ко мне, и рожи их не понравились мне еще больше, чем слова. Тупые, пустоглазо-агрессивные хари… самый рослый, как я безошибочно определил, явно употреблял вещества.

— Э, — буркнул он. — Это… а где Петрович?

— Уволен. Я вместо него. Чего хотели?

Парни переглянулись, коллективно осмысливая услышанное.

— Так это… Видос глянуть! Ну, то самое. Давай? Только в кредит. Бабок нету пока, потом отдадим.

— Можете не отдавать, — я жестко усмехнулся. — Поскольку кина совсем не будет. Порнуху, что ли, он вам крутил?

— А че? — недобро ощерился старший. — Тебе-то че?

— Ну, поскольку я тут теперь за старшего, то и правила мои. По домам, ребята! Трудиться, к школе готовиться… В жизни дел много, а порнуху только онанисты смотрят, да петушня всякая. Ясно?

Глаза наркомана оскорбленно полыхнули:

— Ты че, мужик? Ты че сказал⁈ Базар фильтруй! Кишки тебе на волю выпустить?

И он, дурак, выхватил из кармана нож.

Я легко перехватил его руку,